Химера православного клерикализма (продолжение)

Впрочем, достаточно о Дворкине. Вернемся к статье Александры Кудрявцевой. Видимо для того, чтобы окончательно и бесповоротно растоптать репутацию Михаила Агапова, православный журналист открывает своим читателям страшную «тайну беззакония»:

«А еще исследователь (Агапов) задумывается над следующей проблемой: "Тот ли это Бог, в которого верили в древние времена, или теперь уже не тот?"».

Пауза. Для того чтобы передать общий смысл того, о чем Михаил Агапов говорил на самом деле, приведем цитату: «[Для историка] слова "я верю в Бога" лишены объективного содержания. Они наполняются смыслом только в конкретном историческом контексте, когда произносятся членом определенного общества. Таким образом, за понятием "Бог" вовсе не кроется некая неизменная идея. Оно, напротив, вмещает широчайший спектр значений, при чем некоторые из них могут полностью отрицать друг друга и даже оказываться внутренне противоречивыми. Без такой гибкости идея бога никогда не заняла бы одного из главных мест в истории человеческой мысли» (Армстронг Карен. История Бога. Тысячелетние искания в иудаизме, христианстве и исламе. М., 2004. С. 10 – 11.). Самый обычный общенаучный принцип историзма – вот точка практически лобового столкновения клерикального мировоззрения с вечно развивающейся и изменяющейся реальностью.

«Разоблачая» светских исследователей-религиоведов, Александра Кудрявцева разоблачает в действительности саму себя. Так, она упоминает Светлану Голякову, тележурналиста снимающие сюжеты на религиозные темы и Веру Клюеву, занимающуюся изучением современной религиозной ситуации:

«Много лет подряд эта журналистка готовит сюжеты о религиях. Она вспоминала с теплотой одного из своих героев – заведующего отделением районной больнички, православного христианина. Его доброту и скромность, бесхитростность, выразительные глаза не может забыть до сих пор.
– Религия тут не причем, – жестко поправила ее Вера Павловна Клюева– заведующая лабораторией Института проблем освоения Севера. – Этот человек сам по себе добрый. Изначально.
Вера Павловна, очевидно, не знает, что такие достоинства, как смирение, сострадание, всепрощение, любовь, причем не только к ближним, но даже к врагам (о любви к врагам вы больше нигде не услышите!), нестяжание, терпение составляют неотъемлемую часть православного вероучения, православной культуры. И чем больше человек стремится соблюдать эти правила жизни, тем прекрасней становится его душа, а глаза, как известно, являются зеркалом души. Именно таким образом люди становятся великими святыми. Среди которых – Николай Чудотворец, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, а в Тюменской области – Святители Иоанн Тобольский и Филофей Лещинский, священномученик Гермоген».

В действительности слова Веры Клюевой звучали так: «А Вы не думаете, что заведующий отделением является изначально добрым человеком и хорошим врачом, а уже потом православным христианином?»
Неужели добрыми могут быть исключительно православные или только верующие люди? А среди достойнейших, которые обладают вышеперечисленными качествами (всепрощение, любовь к ближним и врагам, et cetera), замечательно выглядит имя Филофея Лещинского, как известно, принесшего православие в «инородческие» деревни и юрты «огнем и мечом», сокрушая нехристианские кладбища и уничтожая остяцких идолов (см. Бакиева Г.Т. Российское государство и сибирские татары в XVII – начале XX в.: конфессиональный аспект // Известия Алтайского государственного университета. История. – Барнаул, 2008. – № 4-4(60). – С. 7–15.).

Примечательны и фигуры умолчания Александры Кудрявцевой. Свое выступление на круглом столе Михаил Агапов начал с обоснования тезиса о том, что идея бога является величайшей идеей в истории человечества, о том, что современная культура вобрала в себя христианские ценности и что именно поэтому изучение религиозного сознания и различных аспектов его проявления в общественно-политической жизни необходимо. Об этой части его выступления в статье ни слова. Александра Кудрявцева забыла упомянуть и уважительные слова Светланы Голяковой о мусульманах. Почему? Многообразие человеческой мысли не укладывается в клерикальный шаблон?

Особое внимание Александра Кудрявцева уделяет коллективной монографии под редакцией И.В. Боброва «Протестантизм в Тюменском крае: история и современность» (СПб., 2006). В своем стремлении дискредитировать авторский коллектив (мы, Михаил Агапов и Вера Клюева, – соавторы этого труда), православная журналистка неумело жонглирует цитатами из книги. В частности она приписывает авторам монографии утверждение, что «дух протестантизма присутствовал в русском народе изначально, со времен Ярослава Мудрого и митрополита Иллариона». Вот как выглядит этот фрагмент в действительности:

«С. Филатов и А. Струкова отмечают возникновение «идеологии "русскости" в российском протестантизме», наиболее ярким выразителям последней они считают Ассоциацию христианских церквей «Союз христиан» (АХЦ) … По мнению лидеров АХЦ, самобытный характер русского христианства и его независимость от византийской традиции прослеживаются со времен Ярослава Мудрого (ссылаясь на слова митрополита Иллариона: «Вера от Бога, а не от греков!»)».

Ну что здесь скажешь?! Только вспомнить бессмертную книгу «Мастер и Маргарита». Как там говаривал Коровьев: «Поздравляю вас, гражданин, соврамши»?! Как видно из полного фрагмента, тезис, к которому апеллирует Александра Кудрявцева не является самостоятельными словами авторов книги, но представляет собой цитату из работы уже упоминавшегося крупнейшего российского религиоведа С.Б. Филатова и его коллеги А. Струковой. В нашей книге она приводится в том разделе, где анализируются взгляды российских ученых на феномен «российского протестантизма». Это опять же нормативная исследовательская процедура – описание состояния изученности проблемы. То ли Александра Кудрявцева читала текст исключительно выискивая подтверждения своей «картинке мира», то ли православный журналист в принципе не замечает разницы между цитатой, контекстом и собственной интерпретацией... Остается лишь развести руками.

Другой пример избирательного восприятия реальности, равно как и полного непонимания принципов творчества научного сообщества – ссылка Александры Кудрявцевой на рецензию одного из ведущих российских религиоведов Николая Александровича Митрохина на «Протестантизм в Тюменском крае…». Александра Кудрявцева приводит наиболее жесткие (и прямо скажем не лишенные снобизма) оценки рецензента, не понимая, вероятно, что критика коллегами друг друга, острый диспут – это нормальное явление в научной среде. В шаблон православного журналиста не вместился вывод рецензента (о нем в статье Александры Кудрявцевой нет ни слова): «факт появления в Тюмени, пожалуй, самой крупной в современной России провинциальной религиоведческой школы. Отдельные исследователи религии – как правило, преподаватели университетов, одновременно являющиеся экспертами региональных и городских администраций, – есть, наверное, во всех областных центрах России, но, кажется, только в Тюмени можно наблюдать сплоченную деятельность группы» (http://www.nlobooks.ru/rus/nz-online/619/620/643/).
А где же среди региональных (или, выражаясь языком Митрохина – провинциальных) религиоведческих школ, поднимаемая на щит Александрой Кудрявцевой, кафедра теологии Сургутского государственного университета? Почему, в конце концов, рецензенту неведома кафедра религиоведения ТГНГУ? Нестыковочка. Самое забавное, однако, заключается в том, что сам Митрохин является автором книг «Экономическая деятельность Русской Православной Церкви и ее теневая составляющая» (М., 2001),«Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» (М., 2004) и доклада «Клерикализация образования в России: к общественной дискуссии о введении предмета "Основы православной культуры" в программу средних школ», которые православные адепты поносили так, что их критика нашего «Протестантизма в Тюменском крае» по сравнению с нападками на Митрохина – просто дифирамбы и фимиамы.
Александра Кудрявцева постоянно упоминает страшилку о «сектах» пятидесятников и неопятидесятников, отказывая им в праве являться протестантскими деноминациями. Понятно, что большинство тюменских ученых, за исключением ученых имеющих православную идентичность, для автора статьи не авторитет. Но обратимся к «непровинциальным» исследователям. Во 2 томе «Современной религиозной жизни России: опыт систематического описания» (М., 2003) в разделе «Протестантизм» перечислены: англиканство, лютеранство, кальвинизм, методизм, баптизм и евангельское христианство, дарбисты, пятидесятничество и харизматическое движение, адвентисты седьмого дня, новоапостольская церковь, квакеры. Положим и эти ученые также ангажированы «злодеями-сектантами». Но как быть с нормативными учебниками по религиоведению, например, ставшими уже классическими «Основами религиоведения» Игоря Николаевича Яблокова, в которых в раздел «Протестантизм» включены пятидесятники, «харизматическое движение» и даже… о! не может быть – свидетели Иеговы. Научно-методологические обоснования такой классификации смотрите в названных трудах. В общем, кто-то ошибается – то ли А. Кудрявцева, то ли российская наука.

Далее Александра Кудрявцева берется за анализ справочника «Государственно-конфессиональные отношения и религиозные объединения в Тюменской области» (Тюмень, 2009) под редакцией В. Клюевой (среди соавторов – Михаил Агапов) и вновь обнаруживает «происки сектантов»:

«Снова умалчивается особая роль православия и религий, «составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России», зато новоявленные организации, в том числе адвентисты и пятидесятники, оказываются впереди традиционных – ислама и иудаизма. И это называется авторским коллективом "принципом объективности"».

Поясним. Материал в справочнике выстроен по принципу присутствия религий в регионе. Сначала христианство – и на первом месте, кстати говоря, православие (как можно было это не заметить?) – затем ислам, иудаизм и прочее. Дальше начинается просто какой-то дешевый детектив в духе Дэна Брауна:

«Прошел всего год после неожиданной смерти А. Мальчевского, честного чиновника и порядочного человека, – пишет разоблачительница «тайн беззакония», – и вот уже в 2006-м И. Бобров, воплощает далеко идущие запросы «протестантов» – послушно издает книгу «Протестантизм в Тюменском крае», что при жизни А. Мальчевского было бы невозможно».

Надеемся в смерти АВ. Мальчевского протестантов и нас, авторов книги, не обвиняют? У Александры Кудрявцевой где пафос, там и ложь. Председатель комитета по делам национальностей Администрации Тюменской области А.В. Мальчевский умер 25 января 2007 г. (см. http://www.t-l.ru/news/116971906100471.shtml). Книга «Протестантизм в Тюменском крае…» - научная монография, изданная в 2006 г. в издательстве С.-Петербургского государственного университета. При чем здесь Администрация Тюменской области?

Несомненным положительным результатом «круглого стола» стало то, что Александра Кудрявцева наконец-то ознакомилась с Федеральным Законом «О свободе совести и религиозных объединениях»:

«Отыскала Федеральный закон "О свободе совести и религиозных объединениях". Уже в преамбуле к нему признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры». Как разъяснил председатель комитета по социальной политике Тюменской областной Думы Владимир Алексеевич Столбов, коль скоро в предисловии к местному Закону «О деятельности религиозных объединений в Тюменской области» записано, что принят он «в соответствии» с Федеральным законом, особая роль православия без всякого сомнения должна учитываться и в нашем регионе, как и в любом другом. (Хотя открыто об этом в областном законе нигде не говорится). Это разъяснение касается и особого отношения к традиционным религиям, «составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России», к которым относятся протестантизм и католицизм, ислам, буддизм, иудаизм…»

Действительно, в преамбуле ФЗ-125 «О свободе совести и религиозных объединениях» говориться о православии, но, увы – упоминание о «традиционных религиях» здесь отсутствует. И, кроме того, – еще одна прописная истина, похоже неведомая Александре Кудрявцевой – преамбула не имеет конкретный нормативно правовой характер. В самом же тексте закона, т.е. в его нормативно-правовом содержании слова «православие», как впрочем, и других названий конфессий и деноминаций нет.

В статье Александры Кудрявцевой еще много «обличений». Мы привел лишь те, разбор которых наиболее ярко высвечивает собственную мировоззренческую позицию православного журналиста и, скажем так, стиль мышления.

Основная идея построений Александры Кудрявцевой выражена в следующем диалоге:

«– Все религиозные организации, зарегистрированные в Тюменской области, равны перед законом, – не перестает наставительно повторять начальник отдела по делам религий (Комитета по делам национальностей Тюменской области. – М.А.) И. Бобров.
– А разве особая культурообразующая, историческая, духовно-нравственная роль Православной Церкви никак не учитывается в законодательстве? – удивилась я. – Как можно уравнять православие с тоталитарной сектой, даже если она официально зарегистрирована?».

Обратим внимание на этот диалог. Здесь обнаруживается вторая точка столкновения клерикального проекта с реальностью в виде конституционных и законодательных норм свободы совести. На дезавуирование последних нацелена программная (говорим это безо всякой иронии) статья Галины Павловны Худяковой «Русская Православная Церковь и духовное становление России».

Статья Галины Павловны обращена к государству. В ее зачине формулируется 5 «существенных задач», выполнение которых, по мнению Галины Павловны, только и может придать государству смысл его существования. Главная задача государства – «располагать средствами выработки фундаментальных ценностей личности». Она определяется автором в качестве «основополагающей для жизни общества, страны… Именно эту основополагающую функцию выработки фундаментальных ценностей в обществе выполняет религия». Возникает невольное впечатление, что автор просто переворачивает с ног на голову марксистскую теорию базиса и надстройки. Религия в основе всего – именно она (продолжим цитату) «является глубинным сосредоточием культуры, гарантом стабильности и жизненности государства». Подчеркивая «основополагающую роль духовности в государстве», Галина Павловна задается, как ей представляется, риторическими вопросами:

«Чем была бы история Израиля без иудаизма? Китая – без конфуцианства и даосизма? Индии – без индуизма, Японии – без синтоизма и дзен-буддизма? Ответ очевиден».

Пауза. Какой Израиль имеется ввиду? Если древнеизраильское царство, то, судя по обличительным речам библейских пророков, оно далеко отстояло от идеалов иудаизма. Если речь идет о современном государстве Израиль, то оно было создано сионистами-атеистами. Некоторые общины ортодоксальных иудеев в Израиле до сих пор не признают его, «ибо богопротивное государство, своевольное – человеческое, а не божественное». Конфликт между светской и религиозной частями современного израильского общества – один из самых острых во внутренней жизни страны.
Возрождение Индии в середине ХХ в. началось именно с отказа от вековых норм индуизма (в частности кастовой системы) и провозглашения демократических свобод. Основы индийского демократического и, по сути светского, государства (в 1976 г. к конституционному определению Индийской республики были добавлены слова «социалистическая» и «светская») заложил один из величайших религиозных лидеров прошлого столетия Махатма Ганди. Парадокс? Думается, нет. Просто основатель Индийской республики, в отличие от Галины Павловны, четко разграничивал понятия «государства», «общество», «культура» и «религия» и прекрасно понимал, что их смешение чревато социальной катастрофой. Что до Японии, то «вопиющий» синкретизм религиозных воззрений ее жителей общеизвестен. Пример с Китаем тоже не совсем удачен – его подъем в середине ХХ в. также начался с резкого разрыва с прежней религиозной традицией. Чем была бы история этих стран, сохрани они и в XX веке религию в качестве «гаранта стабильности и жизненности государства»? Она была бы историей колоний и полуколоний «великих держав». В общем – чем очевидней, тем невероятней.
Вне всякого сомнения, религия сыграла важнейшую роль в истории как всего человечества в целом, так и отдельных цивилизаций, народов и государств. Но роль эта была исторически обусловленной и в высшей степени неоднозначной. На одних этапах развития народов религиозные институты и нормы способствовали формированию культуры, определяли стратификацию общества и направления его развития, на других – приводили к стагнации и упадку. Однако идеологи клерикализма выкраивают историю национальных культур по своим собственным лекалам. Противоречия снимаются не посредством анализа, но посредством их игнорирования.

Набор ключевых тезисов Галины Павловны вполне соответствует стандартам клерикального проекта:
- «В духовном воспитании народа для жизни на земле и спасении народа для жизни вечной и должно заключаться назначение истинной государственной власти»
- «Православие имеет для России особый смысл – национально-государственный и национально-культурный. Национально-государственный потому, что Православие есть для большинства русских граждан главная связующая их воедино духовная сила. Национально-культурный смысл русской политики исключает расовый национализм. Такой национализм – это движущее начало какой-то тени национальности, но не самой живой нации»
- «Необходимо создать политические условия для развития русской культуры в России. Развитие культуры нуждается в организации, в школе, в трудовой дисциплине»

Это идеологическое ядро густо обрамляется набором цитат преимущественно русских философов XIX – начала XX вв. и историко-культурологическими экскурсами, призванными утвердить в сознании читателя озвученные тезисы.
Суждения «великих и выдающихся», отсылка к авторитетам – вот базис построений Галины Павловны. Позволим себе лирическое, точнее логическое отступление. В логике принято делить аргументы на аргументы ad rem (к вещи, к существу дела) и аргументы ad hominem (к человеку). Аргументы ad rem направлены на обоснование истинности доказываемого положения. Аргументы ad hominem не относятся к предмету обсуждения, но используются для того, чтобы создать лишь видимость доказательности. В логике эти аргументы считаются логическими ошибками. Аргумент к авторитету – т.е. использование в качестве аргумента суждений великих и знаменитых людей, специалистов в какой-то области – наиболее распространенный из разновидностей аргументов ad hominem (Мухачев В.П. Логика как детектор лжи // Коммуникация и образование. Сборник статей. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. С. 245). У Галины Павловны аргументы ad hominem – излюбленный прием.
Вероятно, обильное цитирование Галиной Павловной русских религиозных философов имеет своей целью убедить читателя в том, что на ее стороне едва ли не вся русская религиозная мысль. Представить всю русскую религиозную мысль как монолит и положить его в фундамент своих построений – вот метод Галины Павловны. Однако в действительности русская религиозная философия гораздо богаче, разнообразнее и многограннее. Галина Павловна выстраивает ряд «выдающихся философов, отмечающих основополагающую роль духовности в государстве»: Д.А. Хомяков – И.А. Ильин – Г.П. Федотов – В.В. Зеньковский – П.А. Сорокин – Б.К. Зайцев и примкнувшие к ним Парсонс и Вебер. Галина Павловна опирается на авторитеты, но сами «авторитеты» вряд ли выстроились бы в такой ряд. Например, у Галины Павловны рядышком через «Соловьев и др.» стоят такие разные, не принимавшие рассуждений друг друга, мыслители как Н.А. Бердяев и И.А. Ильин (последний называл Бердяева «Белибердяевым». См.: Ильин И.А. Собрание сочинений в десяти томах. Дополнительные тома: Дневник. Письма. Документы. (1903-1938). М.: Русская книга, 1999. Т. 2. С. 154.). П.А. Сорокин, авторитет которого Галина Павловна использует для утверждения клерикальных тезисов, вошел в плеяду выдающихся ученых ХХ века не как религиозный мыслитель, но как «эмпирический неопозитивист». Галина Павловна выдвигает на роль крупнейшего специалиста по «роли духовности в государстве» И.А. Ильина (его цитаты в разбираемой статье самые пространные), в то время как В.В. Зеньковский в своей «Истории русской философии» убедительно показывает, что философии Ильина вообще «по существу, чужда сфера религии». «Это, однако, – продолжает Зеньковский, – не мешало Ильину и раньше, а особенно в последний период его философского творчества, пользоваться постоянно религиозной фразеологией». Между тем у Галины Павловны цитата из Зеньковского (о христианизации России) идет следующей через абзац после цитаты Ильина (о дарах Духа народам) как развивающая мысль Ильина. Вот так – каждое лыко в строку! Вроде бы «маленькие» нюансы, но они высвечивают откровенно эклектический характер всей «доказательной базы».

ОКОНЧАНИЕ http://golosa.info/node/3970